— Почему, на ваш взгляд, приход Александра Кравцова в биатлон — это не то же самое, что приход Михаила Прохорова?
— На самом деле, когда в биатлон приходил Прохоров, я надеялся несколько на другое. Мы с ним изначально оговаривали, что практическая часть будет за мной, я же подберу команду. Хотел взять трех — четырех человек настоящих профессионалов, а не набирать сотни. Вроде бы договорились. Но потом что-то случилось. Причин я так и не понял. Возможно, кто-то ему что-то наговорил. А я привык жить так: лучше позорный конец, чем позор без конца.
Сейчас я не понимаю, как Прохоров может говорить: вот столько всего сделано! Будь у нас хотя бы две золотые медали в Сочи… Без эстафеты, где в определенный момент нам помогли соперники, вообще ничего бы не было.
Получается, все занимаются самообманом. Ладно бы эти идеи озвучивали только Прохоров и Кущенко. Ведь Барнашов, Майгуров, Васильев, Польховский — профессионалы. Скажите, как есть. Тогда будет легче разобраться и сделать анализ. Тихонов мог возразить Прохорову, но эта бригада — нет. Поэтому и я прозвал их «согласительная комиссия».
— При новом президенте такого быть не должно?
— Не будут возражать, можно смело прощаться с любым из членов правления. Просто занимать место — это неправильно. Не буду скрывать, приход Кравцова — моя идея. Взял чистый лист и не одну неделю мучился, кого можно было бы предложить на этот пост. Я, возможно, мог бы и сам пройти, но отказался категорически. Сам Кравцов сначала воспринял эту идею без энтузиазма. Мы с ним много беседовали, частенько бывали на охоте, и, естественно, обойти тему биатлона было нельзя. Могу сказать, что во многих моментах мнение у нас совпадает.
Я много лет знаю Александра Михайловича как человека принципиального, не ангажированного. То, что я предложил его кандидатуру, для наших отношений абсолютно ничего не значит. Если Кравцов будет считать, что он прав, то ни Тихонов, ни кто-то другой его не переубедит.
— Вас расстроило, что на выборах все, кроме 33-летнего главы региональной федерации из Карелии, сняли свои кандидатуры? Ведь могла получиться интересная борьба мнений.
— Я считаю, они правильно сделали. Взять Женю Редькина, он фактически министр спорта крупного округа. Или Владимира Малина из московского биатлона. Он принципиальный человек и все прочее, но не президент. Ну, какая тут могла быть конкуренция? Расклады были понятны всем. По поводу Кравцова мне пришлось поспорить с министром спорта. Он не хотел его отпускать из ЦСП (Центра спортивной подготовки при Министерстве спорта. — Прим. «СЭ»). Но потом в одном из интервью Виталий Леонтьевич (Мутко. — Прим. «СЭ») сам сказал, что государству нужно усиливать влияние на спорт, ведь оно платит огромные деньги. Не иметь в такой ситуации влияния — это в корне неправильно. Не хотите, тогда откажитесь от финансирования государства и творите, что хотите.
— Почему вы уверены, что Кравцов сможет решить те проблемы, от которых страдал последнее время российский биатлон?
— Вы знаете, что Ленин в свое время писал о перестройке? «У нас в России очень много любителей перестраивать на всяческий лад. От этих перестроек случается такая беда, о которой я и не подозревал. Нужно не перестраивать, а исправлять те ошибки, которые мы понаделали». Это именно то, что сделал Прохоров — начал перестраивать то, что создавалось много лет. Нужно, чтобы Кравцов не повторил этой ошибки. Я так ему и сказал. Но, уверен, он не повторит.
Первое, на что мы с Кравцовым и правлением СБР сейчас постараемся повлиять: нужно перестать требовать у детей результат с малого возраста, тем самым выхолащивая их. Второй очень важный вопрос: закон о допинге, по поводу принятия которого я воюю уже 20 лет.
— Вас беспокоит, что из ЦСП Кравцова в итоге не отпустили, и ему предстоит делить свое время и силы между двумя очень масштабными участками работы?
— А для чего тогда правление? Для чего мы? Думаете, что Прохоров все делал сам?
— Вам виднее.
— Я с большим уважением отношусь к нему как к бизнесмену, но со многими проектами у него ничего не получилось. Я спрашивал его: Михаил, зачем тебе это? Выиграем, вся слава твоя. Проиграем, я отвечу как первый вице-президент. Но в итоге меня бросили на летний биатлон, и тогда я ушел.
— Вы сами критиковали команду Прохорова за то, что при нем в сборной ослабла дисциплина. При вас было такое, чтобы лидеры команды изъявляли желание общаться по тренировочным вопросам напрямую с президентом?
— Нет, не было. Хотя я сам, будучи спортсменом, с разрешения Александра Привалова иногда уходил на самоподготовку. Человек должен понимать, чего от него хотят добиться теми или иными нагрузками. Я слушал того же Лопухова и могу сказать, что иногда на самом деле трудно понять, что именно он хочет получить.
Я — за самоподготовку. Но с человеком необходимо иметь контакт, чтобы он доверял тебе, а ты ему. И спортсмена нужно делать мыслящим. Сегодня ведь многие не знают собственного объема легких. И чтобы в сборной звучал «Владимирский централ» я не хочу. Сам могу часами говорить об оперном пении.
— Возможно, это поколение такое, которому нельзя давать слишком много свободы?
— Возможно. Нужно прописывать все в контрактах. У нас большинство лидеров не приехали на чемпионат России. Это что такое? Для нас эти соревнования, как и «Ижевская винтовка», были святы. Устали? А французы, которые слетали и туда, и сюда, видимо, нет.
— Если Кравцов позовет в вице-президенты, пойдете?
— Уф… (После паузы.) Знаете, если бы в правление СБР выдвигался кто-то возраста 40−45 лет, я бы с удовольствием уступил свое место и там.
— Так ведь в числе кандидатов были и Васильев, и Круглов, и другая «молодежь».
— Я их всех прекрасно знаю. Нам в правлении нужны люди решительные, которые могли бы поспорить с президентом. А не те, кто соглашаются, кивают и молчат, как это было в прошедшие шесть лет. Я так Кравцову и посоветовал: «На следующей конференции встань и скажи: если будете молчать, я с вами просто распрощаюсь». Как у меня было: и спорили, и скандалили, и за грудки цеплялись. Орали «Тихонов, ты узурпатор!». Сидели до 8 — 9 вечера, решая вопросы. И ведь был результат.
— Кравцов всерьез намерен вернуть пост главного тренера. Кого бы вы поставили на эту должность?
— Надо подумать. Поговорить и с ним, и еще с двумя — тремя профессионалами о том, кто бы мог справиться с этой должностью. Ни Барнашов, ни Майгуров, ни Польховский категорически не годятся.
— Нынешний тренерский штаб вас устраивает?
— Почти. Александру Касперовичу (старшему тренеру мужской сборной. — Прим. «СЭ») я доверяю. Но я ему четко сказал: занимайся только тренировочным процессом. Хватит рулить и заниматься побочными вещами. Ему доверили первую команду. А это большая ответственность.
Екатерина Кулиничева, «Спорт-Экспресс»
— На самом деле, когда в биатлон приходил Прохоров, я надеялся несколько на другое. Мы с ним изначально оговаривали, что практическая часть будет за мной, я же подберу команду. Хотел взять трех — четырех человек настоящих профессионалов, а не набирать сотни. Вроде бы договорились. Но потом что-то случилось. Причин я так и не понял. Возможно, кто-то ему что-то наговорил. А я привык жить так: лучше позорный конец, чем позор без конца.
Сейчас я не понимаю, как Прохоров может говорить: вот столько всего сделано! Будь у нас хотя бы две золотые медали в Сочи… Без эстафеты, где в определенный момент нам помогли соперники, вообще ничего бы не было.
Получается, все занимаются самообманом. Ладно бы эти идеи озвучивали только Прохоров и Кущенко. Ведь Барнашов, Майгуров, Васильев, Польховский — профессионалы. Скажите, как есть. Тогда будет легче разобраться и сделать анализ. Тихонов мог возразить Прохорову, но эта бригада — нет. Поэтому и я прозвал их «согласительная комиссия».
— При новом президенте такого быть не должно?
— Не будут возражать, можно смело прощаться с любым из членов правления. Просто занимать место — это неправильно. Не буду скрывать, приход Кравцова — моя идея. Взял чистый лист и не одну неделю мучился, кого можно было бы предложить на этот пост. Я, возможно, мог бы и сам пройти, но отказался категорически. Сам Кравцов сначала воспринял эту идею без энтузиазма. Мы с ним много беседовали, частенько бывали на охоте, и, естественно, обойти тему биатлона было нельзя. Могу сказать, что во многих моментах мнение у нас совпадает.
Я много лет знаю Александра Михайловича как человека принципиального, не ангажированного. То, что я предложил его кандидатуру, для наших отношений абсолютно ничего не значит. Если Кравцов будет считать, что он прав, то ни Тихонов, ни кто-то другой его не переубедит.
— Вас расстроило, что на выборах все, кроме 33-летнего главы региональной федерации из Карелии, сняли свои кандидатуры? Ведь могла получиться интересная борьба мнений.
— Я считаю, они правильно сделали. Взять Женю Редькина, он фактически министр спорта крупного округа. Или Владимира Малина из московского биатлона. Он принципиальный человек и все прочее, но не президент. Ну, какая тут могла быть конкуренция? Расклады были понятны всем. По поводу Кравцова мне пришлось поспорить с министром спорта. Он не хотел его отпускать из ЦСП (Центра спортивной подготовки при Министерстве спорта. — Прим. «СЭ»). Но потом в одном из интервью Виталий Леонтьевич (Мутко. — Прим. «СЭ») сам сказал, что государству нужно усиливать влияние на спорт, ведь оно платит огромные деньги. Не иметь в такой ситуации влияния — это в корне неправильно. Не хотите, тогда откажитесь от финансирования государства и творите, что хотите.
— Почему вы уверены, что Кравцов сможет решить те проблемы, от которых страдал последнее время российский биатлон?
— Вы знаете, что Ленин в свое время писал о перестройке? «У нас в России очень много любителей перестраивать на всяческий лад. От этих перестроек случается такая беда, о которой я и не подозревал. Нужно не перестраивать, а исправлять те ошибки, которые мы понаделали». Это именно то, что сделал Прохоров — начал перестраивать то, что создавалось много лет. Нужно, чтобы Кравцов не повторил этой ошибки. Я так ему и сказал. Но, уверен, он не повторит.
Первое, на что мы с Кравцовым и правлением СБР сейчас постараемся повлиять: нужно перестать требовать у детей результат с малого возраста, тем самым выхолащивая их. Второй очень важный вопрос: закон о допинге, по поводу принятия которого я воюю уже 20 лет.
— Вас беспокоит, что из ЦСП Кравцова в итоге не отпустили, и ему предстоит делить свое время и силы между двумя очень масштабными участками работы?
— А для чего тогда правление? Для чего мы? Думаете, что Прохоров все делал сам?
— Вам виднее.
— Я с большим уважением отношусь к нему как к бизнесмену, но со многими проектами у него ничего не получилось. Я спрашивал его: Михаил, зачем тебе это? Выиграем, вся слава твоя. Проиграем, я отвечу как первый вице-президент. Но в итоге меня бросили на летний биатлон, и тогда я ушел.
— Вы сами критиковали команду Прохорова за то, что при нем в сборной ослабла дисциплина. При вас было такое, чтобы лидеры команды изъявляли желание общаться по тренировочным вопросам напрямую с президентом?
— Нет, не было. Хотя я сам, будучи спортсменом, с разрешения Александра Привалова иногда уходил на самоподготовку. Человек должен понимать, чего от него хотят добиться теми или иными нагрузками. Я слушал того же Лопухова и могу сказать, что иногда на самом деле трудно понять, что именно он хочет получить.
Я — за самоподготовку. Но с человеком необходимо иметь контакт, чтобы он доверял тебе, а ты ему. И спортсмена нужно делать мыслящим. Сегодня ведь многие не знают собственного объема легких. И чтобы в сборной звучал «Владимирский централ» я не хочу. Сам могу часами говорить об оперном пении.
— Возможно, это поколение такое, которому нельзя давать слишком много свободы?
— Возможно. Нужно прописывать все в контрактах. У нас большинство лидеров не приехали на чемпионат России. Это что такое? Для нас эти соревнования, как и «Ижевская винтовка», были святы. Устали? А французы, которые слетали и туда, и сюда, видимо, нет.
— Если Кравцов позовет в вице-президенты, пойдете?
— Уф… (После паузы.) Знаете, если бы в правление СБР выдвигался кто-то возраста 40−45 лет, я бы с удовольствием уступил свое место и там.
— Так ведь в числе кандидатов были и Васильев, и Круглов, и другая «молодежь».
— Я их всех прекрасно знаю. Нам в правлении нужны люди решительные, которые могли бы поспорить с президентом. А не те, кто соглашаются, кивают и молчат, как это было в прошедшие шесть лет. Я так Кравцову и посоветовал: «На следующей конференции встань и скажи: если будете молчать, я с вами просто распрощаюсь». Как у меня было: и спорили, и скандалили, и за грудки цеплялись. Орали «Тихонов, ты узурпатор!». Сидели до 8 — 9 вечера, решая вопросы. И ведь был результат.
— Кравцов всерьез намерен вернуть пост главного тренера. Кого бы вы поставили на эту должность?
— Надо подумать. Поговорить и с ним, и еще с двумя — тремя профессионалами о том, кто бы мог справиться с этой должностью. Ни Барнашов, ни Майгуров, ни Польховский категорически не годятся.
— Нынешний тренерский штаб вас устраивает?
— Почти. Александру Касперовичу (старшему тренеру мужской сборной. — Прим. «СЭ») я доверяю. Но я ему четко сказал: занимайся только тренировочным процессом. Хватит рулить и заниматься побочными вещами. Ему доверили первую команду. А это большая ответственность.
Екатерина Кулиничева, «Спорт-Экспресс»
