Замечу, что он не попал туда по рейтингу, то есть исходя из абсолютно формальных явлений. У норвежцев самый справедливый отбор в этом плане: не выполнил норму – всё, до свидания, кем бы ты ни был. Меня в советское время пытались выгнать уже после третьей Олимпиады, в 29 лет. Чуть до драки не дошло. Было такое понятие – возрастной ценз. Потом я рвался и на пятые Игры, но меня уже просто не пустили, хотя из нашей четверки я показывал лучший результат перед этим.

 

С Бьорндаленом я лично знаком, и у нас прекрасные отношения – и с ним, и с Дашей (Домрачевой, белорусской биатлонисткой, женой Бьорндалена). Он довольно своеобразный человек. Не любит здороваться за руку, потому что не хочет от кого-нибудь заразиться. Как Майкл Джексон. Только Уле-Эйнар делает так, потому что он большой фанат здорового образа жизни. Гениальные люди все немного неординарные.

 

Карьера Бьорндалена длится с 1993 года, и за 25 лет ему никто не предъявил ни одной претензии по поводу допинга.

 

Мы всегда говорим, что у норвежцев одни астматики. Но есть наглядный пример. После того как Шарапову дисквалифицировали за мельдоний, вскрылось и то, что Серена Уильямс тоже что-то принимала. Но разница ведь в том, что доктор написал: этот препарат необходим. А Шараповой не написал никто. Мы все такие честные, а на самом деле просто никто в стране ни за что не отвечает.

 

Чем Бьорндален займется теперь – трудный вопрос. Ему и тренировать-то уже поздновато. В роли спортивного чиновника я его тоже не вижу. Это человек, заряженный на спортивные достижения, а для работы в руководстве федерации нужны совершенно другие качества – много бюрократических вопросов. Он богатый, состоятельный человек, Дарья тоже не бедная. Почему бы им не осесть где-нибудь в Белоруссии.